Охотник за смертью - Страница 81

Маришка знала куда ехать, благодаря опять-таки Аллочке Ефимовой. Та целеустремленно собирала сведения о разнообразных «плохих местах» в пределах города, области и вообще страны, коллекционировала фотографии, делала пометки на карте и, надо отдать ей должное, по мере сил препятствовала сборищам. Мера сил была ничего такая, приличная.

«Плохие места», по мнению Аллочки, располагались преимущественно вдали от людей. Но совсем уж в даль, куда-нибудь на север Уральского хребта полезут разве что оголтелые туристы, у которых мозгов нет, только ноги да романтика. А в дали, достижимой для нормальных людей, непременно обнаруживались какие-нибудь деревеньки и один-два участковых милиционера. Тем, как ни странно, доставляло удовольствие забуриться в указанное время в указанное место, перехватить каких-нибудь больных на голову «паломников» и на пинках гнать к электричке или автобусу. Ну а что? Иногда про них потом по телевизору рассказывали – все людям радость.

В общем, место, куда Маришка, скрепя сердце, готова была отвезти одногруппниц, располагалось, можно сказать, поблизости. Рукой подать, блин! И то, что туда понаедет ближе к ночи достаточное количество полувменяемых сатанистов, а также придурков, причисляющих себя к таковым, Маришка даже не сомневалась.

Она бы точно как раз туда и поехала. Ибо ленива несказанно.

Собственно, она бы вообще никуда не ездила, даже будучи сатанисткой. Но девчонки, вопреки ожиданиям, насели. И вышло так, что ехать все-таки пришлось.

Пятичасовым автобусом, для приличия поругавшись с контролером из-за нелимитированых размеров рюкзаков, покурив перед посадкой… Поехали. Весело так. Под хиханьки-хаханьки большой дружной компании, которые весьма раздражают, когда слышишь их со стороны, но совершенно не смущают в собственном исполнении.

Бабки в автобусе иногда недовольно оглядывались, когда девчоночья болтовня переходила допустимый по их представлениям уровень громкости, но вскоре нашли способ расслабиться и получить удовольствие, перемывая косточки развеселым студенткам. В общем, всем было хорошо. Особенно, когда проехали две трети дороги, и других пассажиров в автобусе не осталось. Вообще непонятно: на фига делать рейсы в такую глушь? Неужели, когда нет таких придурков, как Маришка и согруппницы, автобус порожняком гоняет?

А за четыре часа надоело даже болтать. И на улице стемнело. Загород, это вам не город, да и дорога – не автобан, так, шоссейка какая-то, ни разу не главная. Темнота, голый лес, а водила даже свет в салоне не соизволил включить.

Тоска!

Не так уж это было плохо – Маришку, во всяком случае, вполне устраивало. Самая подходящая атмосфера, чтобы задать девчонкам необходимый настрой. Не куда-нибудь едут, на шабаш, а им, блин, весело.

Она экспромтом выдала несколько баек, сообщив, что это правда от первого до последнего слова. Для пущей достоверности привела источники. Во-первых, не наврала. Во-вторых, проверять все равно никто не будет. Охота была выстаивать очередь в исторической библиотеке только для того, чтобы услышать, что книжка в данный момент на руках. В «историчке» все книжки всегда на руках. Во всяком случае, для журналистов.

Вот за что так не любят акул пера, даже будущих?

За вопиющую необразованность, наверное.

Во всяком случае Маришка ценила в сокурсниках именно это качество. Им что угодно впарить можно. Мало кто верит, но все делают вид, что разбираются в предмете и готовы поддержать беседу с любого места.

На байки очень гармонично легли романтические стихи Гумилева. Они, в общем, в любой ситуации к месту, вот и сейчас как тут и были.

В том лесу белесоватые стволы

Выступали неожиданно из мглы,

Из земли за корнем корень выходил,

Точно руки обитателей могил.

Под покровом ярко-огненной листвы

Великаны жили, карлики и львы,

И следы в песке видали рыбаки

Шестипалой человеческой руки.

Никогда сюда тропа не завела

Пэра Франции иль Круглого Стола,

И разбойник не гнездился здесь в кустах,

И пещерки не выкапывал монах.

Только раз сюда под вечер грозовой

Вышла женщина с кошачьей головой…

Лучи фар высветили впереди женский силуэт. Какая-то тетка в белом пальто и косынке шла по обочине. Она не голосовала, но Маришка все равно ожидала, что водила остановится. Нет. Автобус протрюхал мимо. И когда с теткой поравнялись их два окна, она повернулась, чтобы взглянуть на таращившихся изнутри девчонок.

Лицо у нее было медвежье.

Черное рыло, покрытое грубой густой шерстью.

В приоткрывшейся пасти показались блестящие клыки, длинный язык облизнул косматую морду… И Маришка обнаружила, что взвизгнула вместе с остальными.

Показалось? Просто показалось! Но они, толкаясь в проходе, бросились к широкому заднему окну, и успели снова увидеть кошмарную морду, даже разглядели когти на высунувшейся из рукава пальто костлявой руке. Как будто тетка все же решила застопить автобус.

Какие тут, на фиг, баечки? Какие, блин, стихи?!

Под вопрошающими взглядами сразу со всех сторон Маришка слегка растерялась. Но не настолько, чтобы не выдавить как можно более спокойно:

– Я вас предупреждала.

Аж самой полегчало. Тем более что появился легальный отмаз не шарабохаться по лесу в темнотище, а спокойно переночевать в деревне. Или вовсе этим же автобусом уехать обратно в город. Вряд ли кто-то из подружек захочет сейчас идти смотреть на шабаш.

Но до чего же все-таки гибкая у человека психика. Особенно у человека ленивого. Хомо ленивус… Не-ет, хомо мегаленивус! В любой ситуации умудряется найти хорошую сторону, по принципу – лишь бы не работать.